Неточные совпадения
В следующую речь Стародума Простаков с сыном, вышедшие из средней двери, стали позади Стародума. Отец готов его обнять, как скоро дойдет очередь, а сын
подойти к руке. Еремеевна взяла
место в стороне и, сложа руки, стала как вкопанная, выпяля глаза на Стародума, с рабским подобострастием.
Заметив производимое на всех неприятное впечатление, княгиня Бетси подсунула на свое
место для слушания Алексея Александровича другое лицо и
подошла к Анне.
«Нет, надо опомниться!» сказал он себе. Он поднял ружье и шляпу, подозвал
к ногам Ласку и вышел из болота. Выйдя на сухое, он сел на кочку, разулся, вылил воду из сапога, потом
подошел к болоту, напился со ржавым вкусом воды, намочил разгоревшиеся стволы и обмыл себе лицо и руки. Освежившись, он двинулся опять
к тому
месту, куда пересел бекас, с твердым намерением не горячиться.
Они уже
подходили к запруженной реке, направляясь
к тому
месту, откуда должны были пускать их.
Мы с Печориным сидели на почетном
месте, и вот
к нему
подошла меньшая дочь хозяина, девушка лет шестнадцати, и пропела ему… как бы сказать?.. вроде комплимента.
Когда молодой князь
подошел к ней, она сказала ему несколько слов, называя его вы, и взглянула на него с выражением такого пренебрежения, что, если бы я был на его
месте, я растерялся бы совершенно; но Этьен был, как видно, мальчик не такого сложения: он не только не обратил никакого внимания на прием бабушки, но даже и на всю ее особу, а раскланялся всему обществу, если не ловко, то совершенно развязно.
По глазам девочек заметно было, что они очень хотели поскорее передать нам какое-то очень важное известие; но вскочить с своих
мест и
подойти к нам было бы нарушением правил Мими.
Когда стали
подходить к кресту, я вдруг почувствовал, что нахожусь под тяжелым влиянием непреодолимой, одуревающей застенчивости, и, чувствуя, что у меня никогда не достанет духу поднести свой подарок, я спрятался за спину Карла Иваныча, который, в самых отборных выражениях поздравив бабушку, переложил коробочку из правой руки в левую, вручил ее имениннице и отошел несколько шагов, чтобы дать
место Володе.
— А что, можно теперь? — спросил он одного из стражей, когда они наконец
подошли к тому
месту, где коридор уже оканчивался.
Он внимательно и с напряжением посмотрел на сестру, но не расслышал или даже не понял ее слов. Потом, в глубокой задумчивости, встал,
подошел к матери, поцеловал ее, воротился на
место и сел.
Я
подошел к лавочке, где были ситцы и платки, и накупил всем нашим девушкам по платью, кому розовое, кому голубое, а старушкам по малиновому головному платку; и каждый раз, что я опускал руку в карман, чтобы заплатить деньги, — мой неразменный рубль все был на своем
месте. Потом я купил для ключницыной дочки, которая должна была выйти замуж, две сердоликовые запонки и, признаться, сробел; но бабушка по-прежнему смотрела хорошо, и мой рубль после этой покупки благополучно оказался в моем кармане.
Клим пошел
к Лидии. Там девицы сидели, как в детстве, на диване; он сильно выцвел, его пружины старчески поскрипывали, но он остался таким же широким и мягким, как был. Маленькая Сомова забралась на диван с ногами; когда
подошел Клим, она освободила ему
место рядом с собою, но Клим сел на стул.
А сам все шел да шел упрямо по избранной дороге. Не видали, чтоб он задумывался над чем-нибудь болезненно и мучительно; по-видимому, его не пожирали угрызения утомленного сердца; не болел он душой, не терялся никогда в сложных, трудных или новых обстоятельствах, а
подходил к ним, как
к бывшим знакомым, как будто он жил вторично, проходил знакомые
места.
Он встал со своего
места и
подошел к ней решительно.
Райский бросился вслед за ней и из-за угла видел, как она медленно возвращалась по полю
к дому. Она останавливалась и озиралась назад, как будто прощалась с крестьянскими избами. Райский
подошел к ней, но заговорить не смел. Его поразило новое выражение ее лица.
Место покорного ужаса заступило, по-видимому, безотрадное сознание. Она не замечала его и как будто смотрела в глаза своей «беде».
Леонтий был классик и безусловно чтил все, что истекало из классических образцов или что
подходило под них. Уважал Корнеля, даже чувствовал слабость
к Расину, хотя и говорил с усмешкой, что они заняли только тоги и туники, как в маскараде, для своих маркизов: но все же в них звучали древние имена дорогих ему героев и
мест.
— То и уезжайте! — повторила она, встав с
места и
подойдя к окну.
Она сидела в своей красивой позе, напротив большого зеркала, и молча улыбалась своему гостю, млея от удовольствия. Она не старалась ни приблизиться, ни взять Райского за руку, не приглашала сесть ближе, а только играла и блистала перед ним своей интересной особой, нечаянно показывала «ножки» и с улыбкой смотрела, как действуют на него эти маневры. Если он
подходил к ней, она прилично отодвигалась и давала ему подле себя
место.
— Пойдемте туда! — говорила она, указывая какой-нибудь бугор, и едва доходили они туда, она тащила его в другое
место или взглянуть с какой-нибудь высоты на круто заворотившуюся излучину Волги, или шла по песку, где вязли ноги, чтоб
подойти поближе
к воде.
Я замолчал, потому что опомнился. Мне унизительно стало как бы объяснять ей мои новые цели. Она же выслушала меня без удивления и без волнения, но последовал опять молчок. Вдруг она встала,
подошла к дверям и выглянула в соседнюю комнату. Убедившись, что там нет никого и что мы одни, она преспокойно воротилась и села на прежнее
место.
— Я так и знал, что ты так примешь, Соня, — проговорил он. Так как мы все встали при входе его, то он,
подойдя к столу, взял кресло Лизы, стоявшее слева подле мамы, и, не замечая, что занимает чужое
место, сел на него. Таким образом, прямо очутился подле столика, на котором лежал образ.
Воцарилось глубочайшее молчание. Губернатор вынул из лакированного ящика бумагу и начал читать чуть слышным голосом, но внятно. Только что он кончил, один старик лениво встал из ряда сидевших по правую руку,
подошел к губернатору, стал, или, вернее, пал на колени, с поклоном принял бумагу,
подошел к Кичибе, опять пал на колени, без поклона подал бумагу ему и сел на свое
место.
В отеле в час зазвонили завтракать. Опять разыгрался один из существенных актов дня и жизни. После десерта все двинулись
к буфету, где, в черном платье, с черной сеточкой на голове, сидела Каролина и с улыбкой наблюдала, как смотрели на нее. Я попробовал было
подойти к окну, но
места были ангажированы, и я пошел писать
к вам письма, а часа в три отнес их сам на почту.
Здесь также нет пристани, как и на Мадере, шлюпка не
подходит к берегу, а остается на песчаной мели, шагов за пятнадцать до сухого
места.
Подходя к перевозу, мы остановились посмотреть прелюбопытную машину, которая качала из бассейна воду вверх на террасы для орошения полей. Это — длинная, движущаяся на своей оси лестница, ступеньки которой загребали воду и тащили вверх. Машину приводила в движение корова, ходя по вороту кругом. Здесь, как в Японии, говядину не едят: недостало бы
мест для пастбищ; скота держат столько, сколько нужно для работы, от этого и коровы не избавлены от ярма.
Вы знаете, что были и есть люди, которые
подходили близко
к полюсам, обошли берега Ледовитого моря и Северной Америки, проникали в безлюдные
места, питаясь иногда бульоном из голенища своих сапог, дрались с зверями, с стихиями, — все это герои, которых имена мы знаем наизусть и будет знать потомство, печатаем книги о них, рисуем с них портреты и делаем бюсты.
7-го числа вечером
подошли к главному из островов, Батану, на котором, по указанию Бельчера, есть якорное
место.
Мне один из здешних жителей советовал остерегаться, не
подходить близко
к развалинам, говоря, что там гнездятся ящерицы, около фута величиной, которые кидаются на грудь человеку и вцепляются когтями так сильно, что скорее готовы оставить на
месте лапы, чем отстать.
— А, он хочет видеть во всей прелести? Пускай видит. Я писал, меня не слушают. Так пускай узнают из иностранной печати, — сказал генерал и
подошел к обеденному столу, у которого хозяйка указала
места гостям.
Садовник, разговаривавший с Тарасом, сидел не на своем
месте и ушел на свое, так что подле и против Тараса были три
места. Трое рабочих сели на этих
местах, но, когда Нехлюдов
подошел к ним, вид его господской одежды так смутил их, что они встали, чтобы уйти, но Нехлюдов просил их остаться, а сам присел на ручку лавки
к проходу.
Она вырвалась от него из-за занавесок. Митя вышел за ней как пьяный. «Да пусть же, пусть, что бы теперь ни случилось — за минуту одну весь мир отдам», — промелькнуло в его голове. Грушенька в самом деле выпила залпом еще стакан шампанского и очень вдруг охмелела. Она уселась в кресле, на прежнем
месте, с блаженною улыбкой. Щеки ее запылали, губы разгорелись, сверкавшие глаза посоловели, страстный взгляд манил. Даже Калганова как будто укусило что-то за сердце, и он
подошел к ней.
Но тот вдруг встал со стула,
подошел к нему, принял его благословение и, поцеловав его руку, вернулся молча на свое
место.
И, вымолвив это «жалкое» слово, Грушенька вдруг не выдержала, не докончила, закрыла лицо руками, бросилась на диван в подушки и зарыдала как малое дитя. Алеша встал с
места и
подошел к Ракитину.
Река Иодзыхе близ устья разбивается на множество рукавов, из которых один
подходит к правой стороне долины.
Место это староверы облюбовали для своего будущего поселка.
24-го числа мы дошли до реки Бали, а 25-го стали
подходить к водоразделу. Горы утратили свои резкие очертания.
Места их заняли невысокие сопки с пологими склонами.
Когда мы
подошли к реке, было уже около 2 часов пополудни. Со стороны моря дул сильный ветер. Волны с шумом бились о берег и с пеной разбегались по песку. От реки в море тянулась отмель. Я без опаски пошел по ней и вдруг почувствовал тяжесть в ногах. Хотел было я отступить назад, но,
к ужасу своему, почувствовал, что не могу двинуться с
места. Я медленно погружался в воду.
Когда мы
подходили к поселку, навстречу нам вышел старшина Сю Кай. Это был благообразный старик с седой бородой.
Местом стоянки я выбрал фанзу таза Сиу Фу, одиноко стоящую за протокой.
Я
подошел к палатке. Стрелки давно уже спали. Я посидел немного у огня, затем снял обувь, пробрался на свое
место и тотчас уснул.
Бывало,
подойду к болоту, скажу: шарш! как искать не станет, так хоть с дюжиной собак пройди — шалишь, ничего не найдешь! а как станет — просто рада умереть на
месте!..
Он
подошел к голове лошади, взял ее за узду и сдернул с
места.
Чем ближе я
подходил к опасному
месту, тем становилось страшнее.
Тут только мы заметили, что
к лежбищу ни с какой стороны
подойти было нельзя. Справа и слева оно замыкалось выдающимися в море уступами, а со стороны суши были отвесные обрывы 50 м высотой.
К сивучам можно было только подъехать на лодке. Убитого сивуча взять с собой мы не могли; значит, убили бы его зря и бросили бы на
месте.
В нижнем течении Лефу принимает в себя с правой стороны два небольших притока: Монастырку и Черниговку. Множество проток и длинных слепых рукавов идет перпендикулярно
к реке, наискось и параллельно ей и образует весьма сложную водную систему. На 8 км ниже Монастырки горы
подходят к Лефу и оканчиваются здесь безымянной сопкой в 290 м высоты. У подножия ее расположилась деревня Халкидон. Это было последнее в здешних
местах селение. Дальше
к северу до самого озера Ханка жилых
мест не было.
Заметив, что я
подхожу к ней, она повертелась немного на
месте и снова побежала вперед.
После отдыха отряд наш снова тронулся в путь. На этот раз мы попали в бурелом и потому подвигались очень медленно.
К 4 часам мы
подошли к какой-то вершине. Оставив людей и лошадей на
месте, я сам пошел наверх, чтобы еще раз осмотреться.
Утром мне доложили, что Дерсу куда-то исчез. Вещи его и ружье остались на
месте. Это означало, что он вернется. В ожидании его я пошел побродить по поляне и незаметно
подошел к реке. На берегу ее около большого камня я застал гольда. Он неподвижно сидел на земле и смотрел в воду. Я окликнул его. Он повернул ко мне свое лицо. Видно было, что он провел бессонную ночь.
От гнуса может быть только 2 спасения: большие дымокуры и быстрое движение. Сидеть на
месте не рекомендуется. Отдав приказ вьючить коней, я
подошел к дереву, чтобы взять ружье, и не узнал его. Оно было покрыто густым серо-пепельным налетом — все это были мошки, прилипшие
к маслу. Наскоро собрав свои инструменты и не дожидаясь, когда завьючат коней, я пошел по тропинке.
— Да, вся эта картина — одна из самых хороших в поэме, но они занимают в ней не самое видное
место. Значит, они слишком
подошли к мыслям, которые тебя занимали. Какие ж это мысли?
Однажды вечером,
подходя к винограднику, где жили Гагины, я нашел калитку запертою. Недолго думавши добрался я до одного обрушенного
места в ограде, уже прежде замеченного мною, и перескочил через нее. Недалеко от этого
места, в стороне от дорожки, находилась небольшая беседка из акаций; я поравнялся с нею и уже прошел было мимо… вдруг меня поразил голос Аси, с жаром и сквозь слезы произносивший следующие слова...
— В низших
местах берут заседатели, исправники, судьи — этим взятки не крупные дают. В средних
местах берут председатели палат, губернаторы —
к ним уж с малостью не
подходи. А в верхних
местах берут сенаторы — тем целый куш подавай. Не нами это началось, не нами и кончится. И которые люди полагают, что взятки когда-нибудь прекратятся, те полагают это от легкомыслия.